Константа

[fringe-000]

Название: Константа
Автор:  Близнечный Миф
Бета:  Миннесота
Размер: мини (807 слов)
Пейринг/Персонажи: Питер Бишоп
Жанр: ангст
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Питер узнал, что он из другой Вселенной, и перешел туда, надеясь найти себя, но понял, что его дом там, где Оливия.
Примечание: написано на ФБ-2011

читать далее

Мрачное пасмурное утро. Тяжелые тучи рваными клочьями висят на крышах домов. Дождь, зарядивший еще с рассвета, стекает теперь безрадостными струйками по стеклам. Но паршивое настроение Питера связано не с этим. Он сидит на кровати, сжав ладонями виски. Голова раскалывается, как с похмелья. Откровенно говоря, Питер был бы рад, если бы все, что с ним произошло за последнее время, оказалось пьяным бредом. Тогда можно было бы просто выпить таблетку аспирина и снова стать самим собой. Снова стать нормальным человеком.

Нормальный. Это слово давно потеряло всякую ценность и вызывало теперь лишь недоверчивую усмешку, а вместо аспирина в аптечке можно было найти только наркотики, которые Уолтер нежно называл своими лекарствами. Он говорил, что ЛСД помогает ему освободиться от логических условностей и выйти далеко за грань человеческого разума. Питер ухмылялся – куда уж дальше.

Ежедневно сталкиваясь со странными явлениями, Питер научился самому главному – не удивляться. Без этого умения он бы, наверное, сошел с ума. Особенно, когда понял, что все дороги ведут в Гарвард, в лабораторию его отца. Было трудно поверить, что этот инфантильный и, в общем-то, безобидный человек, помешанный на клубничных коктейлях, оказался безумным ученым из дурацкого комикса. Хотя, честно говоря, Уолтер был гораздо страшнее любого карикатурного злодея, ведь он не ведал, что творит. Когда Уолтер понял, к чему привели его эксперименты, было уже слишком поздно. Единственное, что он смог сделать, - трусливо сбежать в мир сумасшествия, голубой сахарной ваты и розовых единорогов.

Иногда Питеру было даже жалко его и стыдно за то, что ни разу не навестил его в сумасшедшем доме. Уолтер, конечно, говорил, что все равно забыл бы об этой встрече, но Питер не верил ему. Он слишком хорошо запомнил его взгляд при их первой встрече. И потом, невзначай назвав его папой и увидев реакцию, Питер понял, что Уолтер любит его даже больше, чем мятные леденцы.

Тогда Питеру казалось, что все наконец-то наладилось и стало более-менее понятно, что происходит. И, черт возьми, как же он ошибался.

Питер складывает руки на затылке, запустив пальцы в короткие волосы, и снова падает на подушку. Раньше он думал, что знает этот мир, знает самого себя. Но оказалось, что это вовсе не его мир, что все это время он жил чужую жизнь. Все вокруг было такой ложью, по сравнению с которой все прежние обманы Питера были правдивы, как Библия.

Питер просто сломался, сорвался, выдохся. Называть можно было как угодно, но суть бы от этого не изменилась. Питер устал искать ответы и получать еще больше вопросов. Устал собирать свое прошлое из путаных рассказов Уолтера, половина из которых могла оказаться фантазией больного человека. А теперь Питер сомневался даже в собственных воспоминаниях, не зная, свое ли детство он видел перед глазами или же это детство того, «другого», Питера, которого он теперь «подменял».

На электронных часах мерцают цифры - восемь утра. Надо было вставать. Питер лениво спускает ноги с кровати, нащупывая тапки. Не обнаружив их, босиком медленно плетется в ванную. Из зеркала на него смотрит какой-то неудачник. Питер и сам не знает, кто чей двойник. Набирает в пригоршню холодной воды и брызгает в свое отражение.

В другую вселенную он отправился, надеясь хоть там найти себе место. Напрасно. Там все оказалось для него чужим. Даже собственные родители, которые так убеждали его остаться.

Питер задумывается, что бы было, если бы он согласился, если бы действительно остался в той вселенной. Уолтернейт, несомненно, уничтожил бы этот мир, сделав Питера своим главным оружием. И как бы сентиментально это ни звучало, Питер не мог допустить такого исхода. Несмотря на все сложности и проблемы, все же оставалась в этом мире одна ценность, которую он никак не мог потерять. Оставался человек, ради которого Питер уже однажды перешагнул через свои принципы, связавшись с подразделением «За гранью».

Оливия Данэм. Питер не смог бы объяснить, когда и почему эта женщина, с пшеничными волосами и стальным взглядом, стала вдруг так важна для него. Просто в какой-то момент он понял, что без нее было бы невыносимо скучно.

Питера восхищала внутренняя сила Оливии, ее целеустремленность и фантастическое бесстрашие, граничащее с патологией. Рядом с ней Питер чувствовал себя чуть спокойнее. В ней он находил постоянство, которого ему так не хватало по жизни. Оливия стала для Питера константой, и он цеплялся за нее всеми переменными своей «мерцающей» души. Для нее он даже стал романтиком и купил билеты на U 2.

Оливия лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку. Питер подходит к ней, ласково проводит рукой по спине и осторожно целует в затылок. Оливия улыбается, не открывая глаз. Притворяется, что спит. Питер настойчив, он наклоняется к ней так близко, что губами касается кончика ее уха.

- Будь лучше, чем мой отец, – выразительно шепчет он по-гречески.

- А что это значит? – Оливия смеется и, перевернувшись на спину, притягивает Питера к себе.

Улыбка гримасой застывает на лице Питера.

- Твою же мать! – ругается он сквозь зубы. - Ты другая Оливия. Да?

Оливия не отвечает. Питер с надеждой заглядывает в ее глаза. В них как будто пляшут черти и показывают на Питера узловатыми черными пальцами, умирая от злорадного хохота.